Мне не нравится, когда все заканчивается трагически. Мне никогда не надоедает жизнь. Я не являюсь поклонником какого-либо времени года, если только я не пою веселые мелодии. Цинизм мне не по душе, и я не надеюсь на экстаз, но опять же, когда кто-то читает мои труды, заглядывая мне через плечо. Это меня очень беспокоит, когда мой энтузиазм угасает или когда наш диалог обрывается.
Я презираю, когда в меня стреляют в тыл, и категорически против выстрелов с расстояния ноль. Больше всего на свете я ненавижу сплетни, раковые черви скептицизма, копьё достоинства, когда люди действуют вопреки правдивости или пытаются пробиться сквозь густой туман. Я не выношу, когда кто-то слишком самоуверен и хвастается своими успехами; вместо этого я предпочел бы, чтобы у моей машины отказали тормоза! Мне больно наблюдать, как забывается понятие чести и как бесчестье распространяется за моей спиной. Когда я вижу сломанные крылья, у меня не возникает ни капли сострадания — да оно и не нужно. Ни тирания, ни слабость не могут сделать меня счастливым; на это способно только сочувствие к Иисусу на кресте. Самоуничижение заставляет меня чувствовать себя неловко; так раздражает, когда людей обижает тот, кто сам не безгрешен.
Я ненавижу, когда пытаются проникнуть в мои сокровенные мысли, особенно когда оскверняют их. Я ненавижу Колизеи и стадионы, они меняют тысячу на одну копейку, даже если грядет огромная перестройка, я все равно никогда не найду это приятным.