Свободен… В этом коротком слове было что-то, заставлявшее мысленно повторять его снова и снова, под ритмичный перестук вагонных колес. Андрей высунулся в окно, подставляя лицо тугому горячему ветру, пахнущему степью и пылью. Последние заграждения из колючей проволоки, протянутые по самой дальней периферии Полигона, давно остались позади, и теперь вокруг простиралась бесконечная степь – желтовато-бурая, плоская, как стол, выгоревшая под жгучим солнцем, накрытая сверху таким же выгоревшим, блекло-голубым небом с редкими клочками белых облаков над горизонтом. Поезд стальной стрелой несся по железнодорожному пути, рассекая этот бескрайний простор надвое. Колеса победно стучали на стыках рельсов, наматывая километр за километром. Казалось, они тоже повторяют и повторяют без конца: «Свободен! Свободен! Свободен!..»